25.07.2007 Моя Бельгия

По приглашению Пакс Кристи Фландрия я отправился в столицу алмазов и миротворческих молодёжных инициатив Бельгию. Восемь из десяти алмазов поступают на мировой рынок из Антверпена. В Знаменитом музее алмазов в Антверпене показана история добычи и переработки драгоценных камней, дана мировая карта месторождений алмазов. Здесь находятся уникальные произведения ювелирного искусства прошлого и настоящего – победители престижных международных конкурсов, зачаровывающие глаз, поражающие воображение. В музей они попадают благодаря спонсорской поддержке крупных национальных компаний. Блеск алмазов и впрямь сводит с ума. После такого зрелища ювелирные магазины, расположенные тут же, кажутся лавками по продаже изделий учащихся школ-интернатов из обточенных гаек, проволоки и мелких осколков стекла. За торговлю алмазами в Бельгии отвечают практически на безальтернативной основе люди в кипах, исповедующие иудаизм.
Надпись над дверями дома Рубенса гласит: «Да здравствует дух!» С поистине царским размахом устроил свой угол великий художник. Посмотрим на дело рук художнических. «Адам и Ева» (1600). Перед нами грустная, задумчивая Ева и испуганный Адам. На картине запечатлён первый в мире конфликт. Адам упрекает Еву в том, что они ослушались Бога и сваливает на неё общую вину. Картина глубоко философична. Художник ставит вопрос об индивидуальной ответственности за всё происходящее в мире, о чувстве вины и покаяния, которыми должен руководствоваться человек. Презумпция собственной виновности как способ преодоления зла в мире. Подчёркнутая телесность персонажей – символ противоречий и искажения высшего замысла. Однако Рубенс далёк от морализаторства. На его полотне манифестирует себя универсальная красота, снимающая все за и против. Превосходно нарисованные соски персонажей, возможно, самые лучшие в мировой живописи, наталкивают нас на мысль о ценности бытия, каждого мгновения цветущей жизни. Человеку доступно счастье, несмотря на конфликты и противоречия, заложенные в самой жизни. Счастье это в радости одухотворённой плотской любви. «Благовещение» (1628). Яркое явление Христа заметно для всех, кроме кошки, она спит. Человек отличается от животного способностью к тончайшим духовным озарениям, жизни духа. Именно такая жизнь гармонизирует весь мировой порядок, отношения между всеми живыми существами.
Необычным было место моего жительства – монастырь францисканского ордена капуцинов. Именно католический священник и президент Пакс Кристи Фландрии по имени Йо предложил мне кров и пропитание. Моя келья находилась рядом с его комнатой. Меня приняли как родного. Гостеприимный монастырь. Здесь мне было не менее уютно, чем в комфортабельных отелях «Шератон» и «Хилтон». В этих монастырских стенах с их культом аскезы царит дух Франциска Ассизского, который выражается в сознательном стремлении к бедности как высшей ступени смирения. Отказ от владения чем-либо, кроме Библии, следование примеру Христа, любовь к ближнему – те ценности, которыми живёт монастырское братство. Я считаю, что жизнь в нашей стране быстро бы наладилась, если бы власть имущие руководствовались учением францисканцев. Священники являют собой образцы миролюбия; им не свойственна никакого рода нетерпимость. Такое же гостеприимство мне оказали и бельгийские студенты, снимающие квартиру в центре Антверпена. Невежливым был лишь кот, который ревновал одного из хозяев. Он умудрился дважды пометить тюфяк, на котором я спал.
Католические кирки удивительно красивы и величественны. Они – прообразы космических кораблей. В них человеческий дух устремляется ввысь.
Желая удовлетворить свой интерес к маскам и праздникам, я отправился в городок Банш в Международный музей масок и карнавалов. Кстати, его основателем был местный губернатор, видимо, человек неглупый и весёлый. К сожалению, представленные на выставке экспонаты – лишь малая толика имеющихся в запасниках музея диковинок. Однако и увиденное производит фантастическое впечатление. Африканские, папуасские маски – это какой-то чудный инопланетный мир. Фантазия народа, реализованная в карнавальных шествиях, – бесконечный источник радости. Перевёрнутый мир карнавала. Только в этом весёлом действе снимались социальные лимитации. Простые люди могли себя почувствовать королями. Осмеянию подвергались такие пороки, как пьянство, жадность, ворчливость. Люди рядились в мантии и творили свой шуточный суд, доля правды в котором была огромной. Со всей силой манифестировал себя парадокс, вызывая раскаты хохота: свинья, любящая чистоту; правитель, думающий о народе. Карнавал – красочный мир, в котором ярко выражают себя с виду серые люди. Праздник вырабатывает жизненную энергию. На старых фотографиях можно увидеть жителей Банша в карнавальных костюмах. У них необычные лица. На них лежит печать другого измерения, в котором Игра, «обезьянничество» – норма поведения.
Хамства хватает в любой стране, но не везде ему активно противостоят. Вот какой случай приключился в Банше. Зашёл человек в кафе и купил себе пиццу с круассанами на вынос, но почему-то передумал уходить и сел поесть за свободный столик. Разгневанная хозяйка заведения обратилась к нему с тирадой. В знак протеста против хамского поведения хозяйки булочного магазина две дамы отказались отобедать там. Безусловно, уважаешь таких граждан. Да и может ли быть иначе в стране, которая ставит памятник Дон Кихоту?
Давний спор о природе проституции в русской литературе представлен двумя писателями Ф.Достоевским и А.Куприным. Первый полагал, что причиной этого являются неблагоприятные социальные условия, которые вынуждают женщин идти на панель. Второй считал, что женщины, торгующие телом, изначально так устроены и психологически предрасположены к такого рода занятию; они инфантильны и даже при самых благоприятных социальных обстоятельствах всё равно занимались бы тем, чем занимаются. По-моему мнению, прав и тот, и другой, а истина соединяет противоположности. В Брюсселе есть улица, на первых этажах домов которой, за окнами в человеческий рост, сидят обнажённые девицы и лениво зазывают к себе таращащих на них глаза прохожих. Вглядитесь в их лица и вы убедитесь в правоте моих слов о двойственной природе этого ремесла. В конце концов, эти девушки, открыто, не пыжась, ничего из себя не строя, торгующие телом, и уж наверняка доставляющие массу удовольствия своим клиентам, вызывают больше сочувствия, чем те же бездарные карельские журналисты, продающиеся бизнесменам или местным начальникам за гора-а-здо более скромные гонорары ради кусочка колбаски, но ходящие гоголем, исполненные непомерного чванства, реже – совсем пришибленные.
Одно из самых радостных впечатлений связано с посещением Королевского музея изящных искусств в Брюсселе. Поговорим о некоторых картинах. Теодор Ромбоутс (1579-1637), фламандский живописец. Работал в Риме, затем вернулся в родной Антверпен. Вместе с представителями Утрехтской школы продолжил линию караваджизма в Нидерландах. Изменил свой стиль под влиянием Рубенса и Ван Дейка. Его работа «Прометей» поражает силой страдания. Прометея охватила смертельная мука. Он корчится от боли. Птица раздирает его на части. Это и есть агония. Художник ставит важный вопрос о смысле прометеизма, самопожертвования. В контексте религии – зачем была смерть Христа? Крамольный вопрос задаёт художник. Но нельзя быть великим человеком – не будучи еретиком! В мире, где нет справедливости и воздаяния, есть люди, творящие добро. Почему один способен на великий подвиг, а другой на большую подлость? Вопрос остаётся открытым.
Питер Брейгель старший, нидерландский живописец. Творчески переработал уроки итальянской живописи 16 в., создал глубоко национальное искусство, опирающееся на нидерландские традиции и фольклор. В творчестве Брейгеля переплелись юмор и фантастический гротеск, лиричность и эпичность картины мироздания. «Вино Святого Мартина». Идёт драка за благодать. Каждый хочет урвать побольше себе. Человек жалок, ничтожен, проклят, сир, убог. Святой помогает именно таким; любит тех, кто потерял человеческий облик, то есть последних отбросов. В этой картине гениально представлен постулат христианства: возлюбить самое уродское и помочь ему вочеловечиться и даже обожиться! Картина выражает сущность христианской этики. Бесценный шедевр – дар музею госпожи Ван дер Мейрен.
Якоб Йорданс, фламандский художник. Картина «Король пьёт» полна праздничной зрелищности, обезбашенного эпикуреизма, сочетающегося с прозаичностью повседневности. Король сыт, толст, пьян и доволен, и все окружающие его будто бы тоже счастливы. Но не надели ли они маски? Художник ставит проблему отношения к чужой радости. Людям хорошо от того, что рядом счастливый человек. С другой стороны, сами они несчастливы. Их радость – лицемерие или вполне искреннее сопереживание благополучию? Все уставились на короля, и только ребёнок, отвернувшись от всех, смотрит на собаку, которая похожа на человека. Собачья радость людей.
Настоящим открытием стало для меня знакомство с творчеством нидерландского живописца, тонкого колориста Ханса Мемлинга (около 1440-1494). «Страдание Святого Себастьяна». Стрелы вонзаются в руки, живот, ноги Себастьяна и проходят насквозь. Однако лицо мученика выражает сомнамбулическое спокойствие и полное бесстрастие, как будто ничего не происходит. В картинах гениального Мемлинга отсутствуют пафос и патетика, свойственные таким сюжетам. Он рисует их какими-то сказочными. Не берут Себастьяна стрелы. Святой – романтичный юноша с какой-то тоской смотрящий вдаль, не обращающий никакого внимания на всё происходящее. И в самом деле, что может быть важнее и серьёзнее неизъяснимого томления юности? «Иисус у фарисея Симона». Евангельский сюжет, повествующий о том, как Мария умыла своими волосами ноги Христа, под кистью мастера превращается в странный домашний обычай, который у присутствующий вызывает любопытство, неловкость, показное равнодушие и даже чувство превосходства. У Марии, находящейся в нелепой позе, глуповатое озабоченное лицо; Христос лучится умилением. Своеобразный кадр из мультфильма. Прекрасная детскость. «Богоматерь с младенцем» вызывают сходные чувства. Ханс Мемлинг заземляет божественность образа, который воспринимается как произведение искусства, имеющее высокую эстетическую ценность. Художник склонен к умиротворённой лирической и бытовой трактовке религиозных сюжетов.
На известной картине Мемлинга на груди Христа виден знак являющийся древнейшим человеческим символом и ставший в ХХ веке знаком рериховского Знамени Мира: три точки в кругу – религия, знание, искусство в кольце культуры. Именно в Брюгге, этом редком по красоте городе Бельгии, прошла первая международная конференция, посвящённая пакту Рериха. «Не случайно конференция собирается в Брюгге... этот живописный памятник старины, сущностью своей уже молит о культуре. Знаменитые колокола Брюгге … пусть эти колокола будут колоколами победы Конференции Знамени Мира», – писал Н.К. Рерих.
Поль Дельво, «Распятие». На трёх крестах распяты скелеты, два серого цвета и один белого. Четыре скелета в мантиях, один из них Понтий Пилат. Остальные спрятаны в доспехах. Глубоко философская работа. Трупы убивают трупов. В мире, где царствует смерть, любая смерть, пусть даже самая благородная, выглядит как неизбежный финал жизни. Смерть невозможно одолеть. Отсюда относительность всех этических норм и юридических законов. Возможно, как только человек начинает вершить суд – он превращается в труп, независимо от того нравственный это суд или юридический: и Пилат, и Христос – оба скелеты. Иисус давал своё высоконравственное духовное учение, Пилат руководствовался нормами права. Воины скрыты за бронёй. Они безучастные участники жизни. Парадоксальным образом Дельво оставляет за последними право называться живыми. Это народ! В самом деле, человечество достигло бессмертия на уровне рода. Но не об этом нам хочет сказать Поль Дельво. Художник призывает нас отказаться от суда. Не суди никого и живи! Суд превращает жизнь в бесконечную череду распятий, маленьких смертей. Откажись от знания добра и зла и вернись в лоно вечной жизни, к началу творения, в Единое.
В Брюсселе улицы пылесосят. Как умно – не поднимая пыли убирать даже самый мелкий мусор! На пачках сигарет, которые пока продаются в Европе, крупно, на нескольких языках написано об опасности курения; фотография больного раком предупреждает о летальном исходе, вытекающем из подобной привычки.
Атомиум – гигантская модель молекулы железа. Был построен ко всемирной выставке 1958г. Его высота 102 метра, вес – 2400 тонн. Атомиум имеет девять сфер диаметром 18 метров каждая. Подъем на лифте к самой высокой из них занимает 23 секунды при скорости пять метров в секунду. Это самый скоростной лифт Европы. Длина соединяющих сфер опор – 23 метра. В диаметре они достигают трех метров. Правительство Бельгии выделило на реконструкцию Атомиума 15 миллионов евро. Еще 9,7 миллиона евро составил совместный взнос властей Брюсселя и владельцев Атомиума. Это одно из самых посещаемых мест. Благодаря таланту инженеров и поддержке властей был создан один из главных символов Бельгии, рабочие места и туристический объект.
Мне повезло с кругом общения – попадаются культурные, интеллектуальные ребята из разных стран и континентов. Разумеется, такой расклад предопределил круг моих интересов. Задумываясь о проблеме ксенофобии, я склоняюсь к мысли о том, что в её основе потребность в адаптации к быстро меняющимся условиям: либо это оторванность от привычной среды обитания, либо, наоборот, вторжение в эту среду чужеродных элементов. Европа демонстрирует нам яркий пример решения этой проблемы. На всём европейском пространстве действует механизм ассимиляции. Европа – мощный аттрактор. Универсальные европейские ценности быстро воспринимаются и усваиваются. Европейские интеллектуалы чувствуют свою ответственность за судьбу всего мира, прекрасно понимая его тесноту. Вслед за христианизацией мира, происходит мощный процесс его европеизации. Европа не боится засилья у себя выходцев из стран Азии и Африки, Восточной Европы, поскольку уверена в мощности своего плавильного котла. Перед силой европейской цивилизации, которая творилась философами-позитивистами, эмпириками и рационалистами не устоит ни религиозный фанатизм, ни культурный атомизм, ни языковой барьер. Европа открыла свои двери для всего человечества, которое быстро ассимилируется в этом пространстве. Устойчивость системы и проверяется вызовами. Бояться вызовов значит расписываться в собственной несостоятельности и ущербности системы, которая обречена на провал. Европа этого не боится и со всей уверенностью и эффективностью проводит свою национальную политику.
И плывут, и плывут теплоходы и разного калибра суда в Антверпен. Антверпенская набережная – самое романтическое место. Здесь дует ветер свободы и надежды на встречу с прекрасной незнакомкой. В течение сотен лет сюда причаливали суда с иностранными моряками. В поисках красивых женщин они отправлялись на сушу. Женщины и гавань были для них синонимами. В Антверпене скандинавские мореходы построили свою кирку: человек должен чувствовать себя везде как дома; ничего нет хуже бесприютности, вечных скитаний; у человека должно быть место, куда он может придти, должна быть почва под ногами. После церкви моряки шли в таверны, где забывали о своей участи пилигримов в женских объятиях и вине.

Максим Ефимов,
(Петрозаводск-Брюссель-Антверпен-Банш-Брюгге-Петрозаводск)