23.04.2005 Дань узникам концлагерей

Дань узникам концлагерей

Год назад в «Ферганской правде» был напечатан очерк «Просто Мария», где рассказывалось о жительнице города Марии Трофимовне Кравченко, перенесшей ужасы оккупации, немецкого плена и концлагеря. На очерк откликнулись. Оказалось, что есть в Фергане еще несколько человек с подобной судьбой. Однажды во дворе, где живет героиня очерка, открылась калитка: «Где здесь живет «Просто Мария?» Это пришла знакомиться Янина Злотарская – сама бывшая узница. Посидели женщины за чаем, навспоминались, наплакались и решили хоть изредка встречаться.
Прошло около года. И вот в день узника – 11 апреля – собрались в доме Марии те, кто 50 лет молчал об этом куске своей жизни.
Скромно притулился в уголке Василий Васильевич Пашков. 14-летним мальчонкой попал он в Германию – босиком на заводе в Лейпциге собирали пацаны железную стружку, убирали мусор, зарабатывали на хлеб и баланду. Рядом – Александр Калиниченко. Это сейчас он выглядит Геркулесом: ни за что не дашь ему 70 лет – крупный, уверенный, как говорят на Руси, самостоятельный мужчина. А тогда, вспоминает он, в чем только душа держалась!..
В их деревне партизаны сожгли школу, где были расквартированы немецкие солдаты. За это все их село немцы спалили, а жителей выгнали в зимнее поле. Они расползлись по окрестным деревням. Мальчишек же затолкали в вагоны и – на Запад. Работали на железной дороге, а спали в бараках на соломе. Одежды не давали – лишь деревянные ботинки. И на пиджачке несмываемый номер 100, а на груди «ОСТ». Чуть что не так – плетка. Вспоминает Саша обеды – баланду из брюквы, кольраби, шпината – все нарублено и сварено, граммов по 600 на брата выдавалось. А утром и вечером – кофе из пережженного ячменя.
Яна Злотарская-Паскуевич окунулась в войну в первый же день – жили на самой границе Белоруссии. И всем классом в партизаны. Немецкий язык знали неплохо (в школе учили), вот и пригодилось это в разведке. Но однажды обстрелял «разведчиков» самолет, подобрал раненую Яну свой же полицай, привез в родную деревню – проститься с мамой, а потом – маму в дом, двери на щеколду и поджег. До сих пор страшно Яне вспоминать мамин крик…
Как и Марию, в теплушках везли их от родной земли. За месяц карантина кое-как оклемалась (соседка по лагерю – фельдшерица – массажем очень помогла). А потом – остригли и в Майданек, на работу. Пять лагерей прошла Яна, встречала разных людей: то свинцовой плеткой в лицо, аж зубы вылетали, то удивлялись доброте поляков, что подсылали своих детей с ведром каши – подкормить пленных. Узнала, как собаки рвут живого человека, стояла перед крематорием среди других, прощалась с жизнью – спасло чудо!
Всех их освободили американцы в начале апреля – ну как не отметить этот день – день своего спасения! Каждый прожил на ферганской земле большую трудовую жизнь. Их вклад в общее дело отмечен медалями, Почетными грамотами. У каждого здесь дом, родной угол, вторая Родина. И поэтому тосты поднимали – за мир, за понимание и согласие между людьми.
Пришел на эту встречу и председатель 12-й махалли М.П.Абдурахманов.
- Дай Бог, - сказал он, - чтобы людей на земле оценивали не по рангу и национальности, а за их духовные качества, за их настоящие заслуги.
Затянула Яна песню… Лиза, Мария подхватили. Хорошо поют женщины – на два голоса, душевно. Украинская песня уводит их в юность, в далекие родные края. Даже ради этой песни стоило собраться за столом. А если учесть, что воспоминания продлевают жизнь – вдвойне стоило!
А. Владимирова Из газеты «Ферганская правда» за 22 июня 1994 года.