13.08.2005 Автобиорграфическое анкетирование по теме "Зимняя" война: взгляд гражданского населения"

Татьяна Никитична, ветеран труда Великой Отечественной войны, ветеран педагогического труда.

Родилась в 1922 г. на Украине, в Кировоградской области, д. Арсеньевка. В 1932 г. во время голода переехала вместе с семьей к родственникам в г. Петрозаводск.

"Зимняя" война длилась с 30 ноября 1939 г. по 12 марта 1940 г.

До начала "Зимней" войны и в период боевых действий я жила в г. Петрозаводске, училась на втором курсе Педагогического училища № 1 г. Наша семья состояла из трех человек: отец (1887 года рождения), мать (1892 года рождения) и я (1922 года рождения). Родители работали на производстве.

Наша семья выписывали газету "Красная Карелия" (это название газета носила с 1924 г., затем, с 1940 г. поменяла название на "Ленинское знамя", а с 1955 г. - "Ленинская правда", в последнее время - "Северный курьер"). Радио слушали дома через приемник "тарелка", но оно было не у всех. Мы часто ходили в кинотеатр "Звездочка" (г. Петрозаводск), который находился рядом с пристанью на берегу Онежского озера. Также в педагогическом училище проводились политинформации, на которых особое внимание уделялось бытовой и трудовой тематике. Большое внимание уделялось достижениям работников сельского хозяйства, промышленности, транспорта. Хотя в городе в то время автобусов не было, все ходили пешком. Припоминаю, что маленький пароход перевозил людей в поселок Соломенное.

Жители города часто обсуждали и радовались успехам и достижениям советского народа в труде. Слушали дома радио, читали газеты, делились впечатлениями. Радио и газеты были не у всех, поэтому не все могли регулярно получать свежую информацию. Часто новости передавали друг другу при встречах.

Об отношениях СССР и Финляндии помню только то, что среди жителей Петрозаводска существовала обеспокоенность в связи с близости города Ленинграда с Карельским перешейком.

О начале "Зимней" войны узнала, как и многие люди, по радио. Многим соседям и друзьям сразу же стали приходить повестки на фронт. В нашей семье призывников не было, т. к. отец не подходил по возрасту.

Когда появилась информация о начале "Зимней" войны, у многих жителей появилось ощущение чувства страха. Понимали, что война принесет много горя и потерь, унесет большое количество жизней и многим поломает жизни. Но, как мы знаем, без этого не обходится никакая война.

Надо отметить, что по поводу причин и начала войны мы были абсолютно неинформированны, поэтому никто из моих близких и родственников не знал истинной причины начала "Зимней" войны. Помню, что зимой 1939 года стояли сильные, небывалые морозы, свыше 40 градусов мороза, поэтому у многих жителей и солдат были обморожения.

Облик города в первое время значительно не изменился. Бомбежек не было, поэтому существенных волнений среди населения не наблюдалось. Отношения между людьми сохранялись спокойными, но ощущение тревоги сохранялось поэтому во многих домах были затемнены окна. В настоящее время вид местности, где я жила по ул. Лежневой, д.7, изменился. После Отечественной войны там теперь построен автовокзал, здание Госбанка, мост под линией железной дороги, жилые дома.

Среди населения ходили слухи, что военные действия были очень тяжелые, что многие солдаты (красноармейцы) и командиры погибли в жестоких боях. В городе проводилась мобилизация среди населения с учетом возраста. Бомбежки в городе не было, но мы видели прибывающие по железной дороге машины с военными, танками и другим вооружением. Из города на фронт отправлялись на машинах, танках, т.к. железной дороги в Карелии в сторону фронта еще не существовало.

Прибывшие войска временно размещались в основном в военных городках, государственных учреждениях и школах. Было развернуто множество госпиталей в школах, училищах, больницах. В то время я училась на втором курсе педагогического училища. С началом войны училище было закрыто. Студенты, приехавшие учиться из районов, разъехались по домам и заменили в школах учителей района, которые ушли на фронт. Другие работали по месту жительства. Студенты, живущие в Петрозаводске (к которым относилась я), ходили на занятия в расположенный в здании педучилища госпиталь. Там мы помогали оказывать помощь по уходу за многочисленными ранеными: подавали судна, помогали повернуться на бок, на спину, кормили тех, кто не мог держать ложку в руках, поддерживали тех, которые пытались ходить. За тяжелобольных раненых писали письма их родственникам, подписывали адреса на "треуголках" (письма складывали треугольником) и отправляли по почте. Читали письма для больных-раненых. Уход, питание, лечение раненых было по тому времени очень хорошим. Группа студентов, в том числе и я, давали концерты: пели песни, читали стихи, играли на народных инструментах, танцевали, раненые очень любили исполнение частушек.

Трудности были в военное время, но люди делали все с желанием, переживали за раненых, помогали как могли, часто у нас, молоденьких 17-летних девушек выступали слезы. Выздоравливали наши бойцы после ранений и многие снова шли на фронт, защищать нашу Родину. Родину защищали офицеры, красноармейцы очень многих национальностей, со всех уголков Советского Союза. Все они были очень дружными, никакой розни по национальному вопросу не было. О смертности нам не говорили, но она была и немалая.

О военных действиях говорили, что очень трудно прорвать линию Маннергейма, что наши войска несут большие потери. Об этом не скрывали.

О снайперах ("кукушках") финских слышала, они нападали, стреляли всех и отовсюду, даже забирались на деревья, на крыши домов и т.д.

О ходе войны узнавали в основном по радио, с 1940 г. из газеты "Ленинское знамя". Раненые и вернувшиеся с фронта рассказывали о тяжелых боях, о сильно укрепленной линии Маннергейма, которая унесла много жизней военных и мирных жителей на границе.

Жители нашего города с людьми финской национальности жили дружно, в согласии. Ссор и крупных драк не наблюдалось. Мелкие, в быту, может быть и были, но я с этим не сталкивалась. Национальной розни не было, все жили нормальной жизнью.

К людям финской национальности относились нормально, даже в школе изучала финский язык. Он мне нравился. Даже сейчас кое-что помню.

На фронте погиб мой дядя Гончаренко Александр Степанович 28 лет.

Материальное положение семьи не изменилось.

Ужесточения трудового законодательства не помню, т.к. я училась.

Никаких сборов вещей, денег, облигаций не было, но государство обеспечило красноармейцев и офицеров теплой одеждой (шубами) и валенками, правда не сначала войны, но довольно быстро одели и обули всех.

В городе рабочий скот не забирали, на селе - не знаю, но не слышно было, чтобы забирали.

Комсомольские собрания проводились, митинги - нет.

Бои были на Карельском перешейке и на границе с Карелией.

Информации о войне, которую печатали в газете, верила.

Солдаты вспоминали о тяжелых военных действиях. Мечтали, чтобы скорее закончилась война победой нашей Родины.

Разницы в описании событий не помню.

После войны жизнь наша не изменилась.

Узнала об изменении границы по радио, из газет, по месту работы: нам перешел Карельский перешеек и часть территории вдоль границы с Финляндией.

Радовались Победе.

Материалов и документов 1939-1940 гг. не сохранилось.

О переселенцах не слышала или не помню.

Питались нормально, без карточек.

Жизнь семьи, соседей проходила нормально. Не болели, отопление квартир было хорошее, дров было в достатке. Зимней одежды не хватало, но обморожений не было.

Школы были отданы под госпитали, некоторые продолжали работать в 2-3 смены, хорошо отапливали помещения, было тепло. Отопление было печное. Учеба проходила нормально, но предметы и количество уроков были частично сокращены.

В те годы не было традиции организованной встречи Нового года. Большинство встречали Новый год в кругу семьи, родных, знакомых, но многие жители только устно отмечали наступление Нового года.

О ходе войны и ее итогах хорошо освещали учителя, радио, газета и друг от друга.

Военных все очень уважали. Нравился их облик, форма, выправка. Военные любили девушек, а девушки - их. Любовь - это жизнь, радость после уставших от войны лет.

На фронт меня не брали, мне было 17 лет.

Родители были не финской национальности. Об отношениях, жизни финнов, какие они ощущения имели не знаю, но поведение их было нормальное ко всем людям.

Но после "зимней" войны отношения с финнами оставались нормальными в нашем г. Петрозаводске, отчуждения не наблюдалось. А в педучилище учились русские, карелы, финны, и национальной розни не было, все были равноправными, дружными, отзывчивыми друг к другу.

Дополнительные вопросы и ответы Кониной (Филипьевой) Татьяны Никитичны, проживающей до начала Великой Отечественной войны на ул. Лежневая д.7, кв.18. по теме "Детство и школа в памяти поколения Великой Отечественной войны".

О начале Великой Отечественной войне широко не рекламировалось, также и об отношениях СССР с Германией. Знали, что война началась внезапно, без объявления.

Мне было 19 лет, я уже пережила "зимнюю войну", хотя на фронте не была, но четко представляла, что будет с нами, как будем жить в годы Великой Отечественной войны. Особенно страх обострился в день первой бомбежки нашего города. Это было 1 июля 1941 года в том районе, где мы жили на ул. Лежневая, д.7. Соседние дома тоже пострадали. Были убитые и раненые. В этот день весь город душевно, морально дрогнул.

Осенью погода была такой, как в прежние годы, а зима очень холодная, морозная, температура доходила до 35-40 . Были обморожения.

Я закончила Педагогическое училище, учителем удалось поработать 3 месяца в Пудожском районе, куда направили меня, а потом эвакуировали в г. Вельск Архангельской области, где я не смогла работать по специальности, предложили работать на строительстве Северо-Печорской железной дороге, а потом и на ее эксплуатации. Еще не закончилась война, я вернулась в г. Петрозаводск и стала работать учителем начальных классов в железнодорожной школе № 8. Мечтала поступить в Институт, но не удалось, потому что не отпускали с работы (не хватало учительских кадров), а потом появилась семья (было трое детей, учиться уже не могла).

Игры со сверстниками были: лапта, "классики" и скакалка через веревку, качели. Книги читала, брала в основном в библиотеке.

Отношения с окружающими не изменились, даже улучшились, т.к. вместе пережили тяжелое военное время.

Одежду носили такую, какая была, новые вещи трудно было купить. В основном, все свои вещи были оставлены по довоенному месту жительства, вывезти с собой не могли.

Трудно было работать в школе после войны, т.к. не хватало учебников, тетрадей и книг. Ручек, перьев и чернил также было мало. Но все трудности преодолевались. Классы были сформированы из детей разного возраста, т.к. многие школы во время войны не работали. Дети очень старались учиться. Иногда сокращали количество или продолжительность уроков, но программу учебного года выполняли. Приходилось работать и учиться в две-три смены. Школьники, конечно, не имели в достатке обуви и одежды. Были бесплатными завтраки: чай с булкой или хлебом. Школы отапливались дровами, температура воздуха была нормально для спокойной работы. Грубых нарушений в поведении учащихся не было, но непослушные были. Это можно объяснить тем, что у многих детей в годы войны была расстроена нервная система. Некоторые дети с родителями были узниками и жили в лагерях, что не могло не отразиться на их здоровье и психике.

Более трех лет проработала в железнодорожной школе № 8. Затем, по семейным обстоятельствам и из-за изменения места жительства, перешла работать в городскую школу № 2.

Новый год в период Великой Отечественной войны не встречали, только вспоминали, что он наступает. После войны встречали в семье, потом в школах. Литературу историческую и художественную о войне читали, гордились героями и старались быть похожими на них.

Я работала в мужской школе и знаю, что многие мальчики мечтали стать летчиками, моряками, танкистами и т.д. Очень внимательно слушали о детях-героях войны ("Сын полка"), комсомольцах ("Молодая гвардия"), о подвиге летчика Маресьева.

Учащиеся, родители, учителя гордились героями войны и труда, часто вспоминали о прожитом, но после окончания войны все силы переключили на восстановление народного хозяйства. Широко открытыми глазами и с улыбкой на устах смотрели на людей в военной форме.

Много сохранилось воспоминаний о прошедших днях войны. До сих пор многие рассказывают о событиях тех лет. Но иногда встречаются неверные сведения.

Мне бы хотелось еще раз написать о бомбежках в нашем городе Петрозаводске, т.к. я была достаточно взрослым человеком: мне было 19 лет, и я хорошо запомнила те страшные дни.

Первая бомбежка города была 1 июля 1941 г.

Вторая бомбежка была в районе ул. Сорокской, недалеко от школы интерната № 1 10 августа 1941 г. Там было сброшено много зажигательных бомб. Все вокруг горело, люди тушили пожары. Об этом подробно может рассказать бывшая директор школы № 10 г. Петрозаводска Андерсон Галина Александровна. Она жила в том районе.

А потом еще долго шла война. Армия ковала победу на фронте, а люди в тылу много трудились, надеясь на скорую Победу нашей страны.

День долгожданной славной Победы пришел 9 Мая 1945 года. Спасибо всему Советскому народу, Славной Красной Армии за победу.

Вечная память павшим в боях, защитникам наших городов, сел, деревень, нашей Священной Земли.

Я училась в Педагогическом училище № 1 г. Петрозаводска. 19 июня 1941 сдавали последний экзамен. Все студенты жалели, что не будем переступать порог замечательного "Храма науки", который дал нам путевку в жизнь, где прошли самые счастливые дни нашей юности. Жалко было расставаться с однокурсниками, учителями, дирекцией училища. В то время директором был Петунин Иван Иванович, а завучем - Беляев Иван Степанович. Они научили трудиться, как строить свою жизнь, воспитали в нас много хороших качеств, которые помогли в нашей жизни.

21 июня 1941 года был выпускной вечер, на котором нам вручили аттестаты об окончании педагогического училища с присвоением звания "Народный учитель начальных классов". Я была очень рада, что моя мечта стать учителем сбылась. Вечер прошел очень весело: пели песни и частушки, танцевали, желали друг другу счастья. Ночью вместе с учителями гуляли по городу. Расстались на рассвете. Пошли домой отдыхать. Я долго не могла уснуть: чувства хороших воспоминаний переполняли меня. Выключила радио и легла спать. Утром встала, пошла провожать уже бывших студентов-однокурсников, которые уезжали к своему месту жительства в села, деревни, города нашей республики. Там я и узнала, что началась война, страшная, ненужная людям нашей Советской страны. Никто не шутил, не улыбался. Так со слезами на глазах мы и расстались, пожелав всем удачи.

Я была направлена работать в школу № 6, где училась до поступления в педагогическое училище, но работать не удалось. Сразу включились в работу по поддержанию порядка в городе, а затем по эвакуации населения из города.

В августе меня направили работать в Пудожский район, где проработала до середины декабря. В Пудоже тоже была бомбежка, которая застала меня на мосту, который я переходила с д. Филимониха в Пудож, но бомбы упали в речку. Это было в октябре 1941 года. В декабре 1941 года стали закрывать школы и в Пудожском р-оне. Снова эвакуация, теперь в Архангельскую обл., г. Вельск, ст. Кулой, где работала не по специальности, т.к. школы были укомплектованы кадрами полностью. Пришлось работать на строительстве Северо-Печорской железной дороге, в Севдвинлаге, которую строили заключенные. После завершения строительства железной дороги меня перевели работать на эксплуатацию дороги: отправляли эшелоны с углем из Печоры в Ленинград к линии фронта.

В апреле 1945 года я уехала домой в освобожденный Петрозаводск и стала работать в мужской школе № 8 (железнодорожной)

Много сохранилось воспоминаний.

Я, Переведенцева Алексадра Петровна, родилась в 1929 году под Олонцом. Именно там мне довелось провести свои первые 10 спокойных лет, пока не началась "зимняя" война, а затем и Великая Отечественная. Училась в школе, гуляла вечерами по спокойным улицам, играла с подругами и думать не думала, что вскоре произойдет нечто ужасное. Семья наша состояла из четырех человек. Отец, работавший в органах власти, был задушен кулаками в год моего рождения. Я была младшим ребенком в семье, помимо меня - еще две сестры: старшая - Клара и младшая - Антонина. Мама была рабочей. Жили мы бедно, но дружно.

Политикой в нашей семье, конечно же, интересовались, выписывали газеты. Названий их я, к сожалению, не помню. Однако радио у нас не было. Очень хорошо помню, как все мы очень любили ходить в кино. Клуба тогда не было, но была передвижная киноустановка. Как только появлялась возможность, жители со всей округи собирались на очередной сеанс, перед которым обязательно проводились политинформации. Были они и в школе, и у мамы на работе. События, происходившие тогда в стране и в мире, интересовали всех без исключения. Их обсуждали и дома, и на работе, и даже в школе. Особенно много об этом говорили на уроках истории. Нам было известно о советско-финских переговорах по поводу территорий на Карельском перешейке. Однако мы не знали, что за территорию на Карельском перешейке советским руководством предлагалась в несколько раз большая территория на севере Карелии. Не велись разговоры и о том, что граница с Финляндией проходит слишком близко к Ленинграду.

Вести о начале Великой Отечественной войны неслись отовсюду: об этом объявили по радио, в школе, на работе. Естественная реакция людей - ужас! Что же будет дальше? Останемся ли мы живы? Будет ли у нас крыша над головой? Разговоры о войне шли давно, но в сердце каждого теплилась надежда, что ее удастся избежать. Не удалось...

Вероломное нападение Германии... Так объясняли причину войны.

Школу нашу закрыли и отдали военным. В ту зиму был сильный мороз. Я до сих пор помню, как замерзшие птицы падали с веток. Наши солдаты гибли от холода. Что касается местности, то ничего с виду не изменилось. Но многое поменялось в сознании людей.

Разговоры шли только о войне. Люди с нетерпением ждали любой весточки с фронта. Никогда не забуду страдания раненых солдат. Во время войны я была еще слишком мала, чтобы помогать в госпитале. Но если бы была возможность, непременно пошла бы в медсестры. В нашей семье на фронт забирать было некого, а значит, и похоронок ждать неоткуда. Именно их боялись больше всего. Страшно вспомнить, как страдали наши родственники и знакомые, узнав о смерти отца или сына.

Еще одной бедой во время войны был голод. В нашей местности жили и финны, и немцы. Я помню, как однажды немецкий солдат стал стрелять по нашим курам, и мама побежала их защищать. Мы страшно испугались, что ее убьют. К счастью, все обошлось.

Принимали мы участие и в общественных работах: рыли окопы, траншеи. Интересную шутку сыграла судьба во время эвакуации. Слухи о ней ходили давно. Но решиться оставить свой дом, и идти в неизвестном направлении было нелегко. Когда же наши войска стали стремительно отступать, выбора не оставалось - надо было срочно уходить. Эвакуация проходила стихийно. Наша семья уходила на тракторе. Все держали направление на Ленинградскую область через реку Свирь. У меня вдобавок ко всему поднялась высокая температура. Мы успели добраться лишь до Мегрозеца (60 км от дома). Там нас поймали советские артиллеристы и отобрали горючее, чтобы пополнить свои запасы, потому как им надо было срочно отступать. Среди тех солдат был будущий муж моей старшей сестры Клары. Они поженились спустя два года после окончания войны.

Люди тяжело переживали вести о потерях наши войск и о том, что приходилось отступать. Но так же вместе радовались, когда наши войска перешли в наступление. О ходе войны мы узнавали и из газет, и из разговоров, и из рассказов раненых. Постоянно возникали конфликты с людьми финской национальности, живущими в советской Карелии. Их считали врагами. Не раз приходилось наблюдать во время оккупации жестокие сцены. Председателем колхоза тогда был у нас финн Эрни. Он, как надзиратель, постоянно делал обходы на своей лошади и плеткой бил рабочих. Разговоров об умении финнов воевать не было, говорили, в основном, о советских войсках. Несмотря на вести об очередной неудаче наших войск, больших человеческих потерях, никто не смел упрекать командиров в неопытности. Все понимали, как тяжело им приходилось.

Помню, что взрослые и дети в один голос говорили, что не надо было этой войны, неоправданных потерь и страданий, но назад пути не было. Материальное положение нашей семьи, как и многих других, резко ухудшилось в годы войны. Одежду шили сами. Перешивали старые вещи, что-то придумывали, потому как другого выхода не было. Дома было холодно, дров не было. Но человек быстро приспосабливается к любым условиям. Приспособились и мы. Печка с лежанкой была единственным спасением. Ненамного теплее было в госпитале и детском саду. Хорошо помню заклеенные окна нашего дома (с целью маскировки). Помещение освещала маленькая коптилочка. Ужесточилось трудовое законодательство. Не считались ни с чем. Приходилось работать по двенадцать часов в сутки. Никто не имел права не то, что прогуливать, но даже опаздывать на работу. А когда приходили домой, вязали носки в качестве помощи фронту. Скота у нас не было, а у тех, кто имел, скот отбирали для армейских нужд.

Несмотря на все тяготы войны, народ не переставал верить в лучшее.

Наконец до нас донеслась радостная весть: наши войска перешли в наступление. В то время в нашем доме жили советские солдаты. Настроение было веселое, ощущался подъем духа. Каждый вечер наша семья собиралась вместе послушать рассказы о том, как они ходили в бой, как им повезло, а кому-то нет. Казалось, не было ничего интереснее, чем просто сидеть и слушать солдат.

Но война продолжалась. Однажды в речку около нашего дома упал дирижабль и тут же вспыхнул. А в нашем сарае лежали ящики с боеприпасами. Еще чуть-чуть, и дом взлетел бы на воздух вместе с нами. Но судьба была к нам благосклонна. Она уберегла наш дом еще во время отступления, когда наши же солдаты пытались поджечь его, кидая горящие спички, чтобы не оставлять немцам. Однако дом уцелел и тогда, и сейчас. В нем не раз приходилось восстанавливать двери и окна, но на фоне происходящего это были мелочи.

Газетной информации о войне верили безоговорочно. Не возникало и мысли о том, что там содержится ложная информация. Но этого было мало. Все стремились услышать рассказы солдат, вернувшихся с фронта. Больше всего они любили вспоминать о боях, о том, как укрывались от бомб под танками, чуть не плача говорили о смерти друзей. Многие умирали и после возвращения с фронта. Один мой дядя вернулся с фронта контуженный, другой был тяжело ранен. Оба они вскоре умерли.

Были и такие личности, как, например, Василий Ананьев, в начале войны сидевший в тюрьме в Сибири, а затем работавший на заводе. За всю войну он так и не взял в руки оружия, но любил в подробностях рассказывать о том, как "летал на самолетах и бомбил немцев".

Одно я могу сказать точно: какой бы страшной ни была Великая Отечественная война, она не заслонила воспоминания о "зимней" войне. Война есть война! Забыть о ней невозможно ни через 50, ни через 100 лет. В финнах мы чувствовали врагов и во время, и после войны.

О содержании мирного договора мы знали из газет. Помню, как наши родственники, соседи и друзья собирались у нас дома и обсуждали последние новости. Такие собрания превратили наш дом в настоящий "штаб". Фотографий и документов той поры у нас, к сожалению, не сохранилось.

Когда территория была освобождена от оккупации, и занятия в школе восстановились, учителя часто рассказывали о ходе и итогах войны. Военные в то время были героями! Мечтой каждой девушки было стать женой военного. Но я, почему-то, их ужасно боялась, как и моя старшая сестра Клара. К ней сватался молодой офицер, но они так и не поженились. А Тоня вышла замуж именно за военного и прожила с ним долгую и счастливую жизнь.

Честно говоря, будучи ребенком, я больше всего боялась бомбежки, когда нам приходилось уходить в лес и оттуда, забираясь на деревья, наблюдать за происходящим. А вернувшись, обнаруживали дома разгром. На меня наводили ужас самолеты. Я до смерти боялась и финнов, и немцев. Я не могла заснуть от страха несколько ночей. Но самая большая несправедливость, на мой взгляд, то, что я так и осталась неучем из-за войны. В школе я всегда была отличницей, мечтала получить высшее образование и стать учителем. Но во время войны школу закрыли. Впоследствии нас как неучей отправляли убирать мины, валить лес, затем на фабрично-заводское обучение. Оттуда мы с подругой сбежали. Нас долго вызывали на суд. Но, в конце концов, благодаря хорошей знакомой, нас отпустили и даже определили учиться на бухгалтера. Им я и проработала всю жизнь, не по своей воле, конечно.

Я люблю вспоминать беззаботное детство, когда я мечтала стать балериной, дралась с парнями, играла в учительницу. Любили мы всем двором играть и в лапту, и в прятки. Тогда я и подумать не могла, что моей жизнью будет распоряжаться кто-то другой, что вместо учебы меня отправят рыть окопы и делать лесозаготовки. Этот труд был тяжелым не столько физически, сколько морально. Мое желание учиться было столь велико, что я отличалась и в финской школе. Меня даже направили в Петрозаводск, где я проучилась целый год в школе №9. Успела я поучить и немецкий язык.

О Великой Отечественной войне писали много, но свои воспоминания всегда дороже. Одно дело - читать и рисовать в воображении картины войны, но совсем другое - пережить все это самому. Я с полной уверенностью могу сказать, что война сломала мне жизнь, а у многих она жизнь отобрала!

Слава Ветчинников,
КРО "Молодежная правозащитная группа",
"Час Ноль"