12.05.2007 ВЕЛИКОЕ И ЖАЛКОЕ. МИССИЯ АМЕРИКИ. ЧЕКИЗМ: ГЕНЕЗИС И ЭВОЛЮЦИЯ. ПРО И CONTRA. КУЛЬТУРА И ГОСУДАРСТВО. КУЛЬТУРА И БЕСОВЩИНА. ГРЯЗНО-СЕРАЯ СЕМИЛЕТКА. О ПРИРОДЕ ОТКРОВЕННОСТИ.

ВЕЛИКОЕ И ЖАЛКОЕ
Смерть Бориса Николаевича Ельцина ударила по сердцу острой болью. Это был человек-оксюморон: он совмещал в себе крайности. Моя первая статья о нём, написанная в январе 1992 г., называлась так: «Борис Ельцин. Портрет-антиномия». Моё отношение к нему тоже было антиномическим – в нём парадоксально сочетались восхищение и презрение, притяжение и отталкивание.
Свобода – и Ельцин, Ельцин – и свобода: корреляция этих смыслов навсегда войдёт в историю. Благоговею перед Ельциным за воплощённый в нём дух свободы. Это главное.
Единственные выборы, в которых я участвовал – это выборы 1996 г.: мне хотелось поддержать Б.Н.Ельцина. Разочарование началось после них.
Власть развращает.
Абсолютная власть развращает абсолютно.
Борис Николаевич искренне стремился к тому, чтобы стать исключением из этого фатального правила. Но под конец всё-таки сдал. Его метаморфозы вызывали чувство досады. Однако жалкое отступило сейчас на задний план. Первенствует – великое.
От скромного «Москвича» – до расточительной роскоши, которая резко контрастировала с возрастающей нищетой народа; от неколебимого демократизма – до альянса с мафиозными олигархами; от безумной отваги – до приступов страха перед лицом чекизма за себя и семью: как такую амплитуду мог вмещать в себя один человек?
Дух самоотрицания действует в судьбе Б.Н.Ельцина. Коммунист становится либералом – либерал превращается в самодура. Положительное тут перемешано с деструктивным. Взрывоопасная смесь! Детонатором стала совесть, которая спорадически оставляла Б.Н.Ельцина, но всегда возвращалась к нему. И заявляла свои грозные инвективы. Этот человек знал муки совести.
Ельцинское – и постельцинское: здесь тоже с предельной выразительностью проявилась диалектическая антитетика.
Б.Н.Ельцин был сомасштабен России. Грандиозная фигура! И вот адекватное духу страны сменяется чем-то заведомо неадекватным, вырожденным. Сегодня в России нет политиков, соизмеримых с Борисом Николаевичем. И это понятно. Перефразируя известный афоризм, можно сказать так: природа отдыхает на преемниках великих людей. Заслуженный отдых может длиться очень долго. Люди ельцинского калибра – величайшая редкость. Чекизм истреблял эту породу.
Во главе России должен стоять широкий человек. Великодушие было органической чертой Бориса Николаевича. Он не мстил оппонентам. Слобода слова при нём была абсолютной. Сейчас я жалею о том, что злоупотребил этой свободой: в своей критике Б.Н.Ельцина я допускал неоправданно резкие выражения; порой впадал в недостойный развязный тон. Но и эти негативы отражают прекрасный дух ельцинской эпохи. Пусть простит меня Борис Николаевич.
Мне кажется, что это самая трагическая фигура русской истории – и судить Бориса Николаевича может только Бог. У Клио тогда не было выбора. И всё же она не ошиблась. Б.Н. Ельцин удержал Россию от падения в пропасть. Но как это жутко: первый президент хотел заложить основы действительно народного государства – а получилось нечто противоположное. Что уродливее нынешней системы? Она враждебна народу. Враждебна самой жизни!
Нет ничего страшнее для любой страны Ойкумены, если власть в ней принадлежит ущербным людям. Свою закомплексованность они будут проецировать вовне. И это приведёт к огромным потерям. Мстительность, злопамятство: всё это знаки ущербности. Благородство Бориса Николаевича должно стать нравственным эталоном для будущих руководителей России.
Только теперь я понимаю, что очень любил нашего первого президента – и память о его яркой личности скрашивает для меня дальтоническую серость нынешнего времени.

МИССИЯ АМЕРИКИ
Русский Север – и Соединённые Штаты Америки: между ними есть неявная, но очень глубокая аналогия. Эти территории осваивали люди, движимые духом свободы.
В развитии Русского Севера огромную роль сыграли ученики Сергия Радонежского. Они хотели превратить нашу страну в зеркало Святой Троицы: научить людей жить нераздельно /ощущать себя частью целого/ и неслиянно /уважать отдельную личность/ – диалектика этих противоположных моментов составляет суть принципа соборности.
Нашей стране так и не удалось воплотить этот принцип.
Но Америка сумела реализовать его!
Это соборная страна – это единство в разнообразии.
Там давно побеждена ксенофобия. А как мы относимся к так называемым чёрным? Семантика этого эпитета напитана у нас духом ненависти.
Америка – не только детище европейской цивилизации, но ныне самый надёжный носитель и страж её ценностей.
Эти ценности оказались под угрозой! Терроризм, фашизм, чекизм враждебны бытию – они способны стереть жизнь с лица нашей планеты.
Америка мощно и победительно противодействует смертоносным тенденциям. Она взвалила на себя крест планетарной заботы о сохранности земной биосферы и ноосферы.
Америка жертвенно служит жизни как таковой – Америка противостоит духу распада и смерти. Её ненавидят все те, кто сознательно или бессознательно стал носителем танатофилии – какой бы идеологией ни прикрывалась эта пагуба. Вам не нравится, что Америка применяет силу? Но её меч подобен скальпелю хирурга, удаляющему злокачественную опухоль. Или вы хотите, чтобы метастазы добрались до вас?
Сегодня монополярный мир оптимален для сохранения жизни на Земле. О многополярном мире говорят завистники Америки. К счастью, они бессильны изменить ситуацию – и что стоит за их истерическим тявканьем? Иллюзорная компенсация собственной неполноценности!
Америка подарила миру Интернет, который выводит начало соборности на новый уровень – и это триумф её гуманистических устремлений.
Рыцарское начало соприсуще Америке. Эта страна внесла решающий вклад в победу над злом коммунизма. Реванша здесь не будет. Поступательный ход истории необратим – энергию для него вырабатывает Америка.

ЧЕКИЗМ: ГЕНЕЗИС И ЭВОЛЮЦИЯ
Относительно природы чекизма сегодня мы можем только строить гипотезы. Одну из них выдвинул Ф.М.Достоевский, когда начал говорить о бесах. Понятие это мифопоэтическое. Какая реальность стоит за ним? Очевидно, не все уровни бытия известны нам – в том числе и те, которые связаны с коллективным бессознательным. Вполне вероятно существование особых форм ментальной жизни. Карл Юнг назвал их архетипами. Среди таковых могут находиться и бесы Ф.М.Достоевского. Назовём их архетипами небытия. Внедряясь как в индивидуальное, так и в коллективное бессознательное, они становятся проводниками танатофилии – исподволь навязывают своему носителю программу поведения, ведущую к смерти.
С введённым нами понятием чекизма мы будем связывать бесов русской революции /Н.А.Бердяев/. Название условно. Мы считаем его предпочтительным на том основании, что в деятельности ЧК с наибольшей масштабностью и откровенностью проявилась тенденция, выражающая волю к небытию. Чекизм стал для России величайшим бедствием. Миллионы жизней, разрушение культуры, ужасающая деградация: вот цена, которую заплатил наш народ в результате своеобычной эпидемии, вызванной ментальным вирусом чекизма. Это именно болезнь! И болезнь страшная, грозная. Ещё предстоит открыть средства для борьбы с нею.
Чекизм старше ЧК. Чётко выраженные симптомы этой болезни мы видим в разинщине и пугачёвщине, в терроризме разночинцев. Как всякая болезнь, чекизм требует прежде всего сочувствия; и нам надо найти силы для него – несмотря на отвращение, которое вызывает этот летальный недуг. Чекизм деформирует и уродует человеческую душу до неузнаваемости. Что здесь проказа? На фоне чекизма она кажется лёгкой простудой. Понятно, что речь идёт о невидимом уродстве, но нашим сопоставлением мы хотим подчеркнуть, насколько отталкивающим является чекизм. Тем не менее мы обязаны преодолеть эту первичную реакцию. Здесь должен действовать категорический императив гуманизма.
Обобщим известное нам о чекизме.
1/ Болезнь может проявиться в открытой форме. Тогда простые люди с поразительной лёгкостью становятся палачами. Идут массовые аресты и расстрелы, вызывающие в одной части общества ужас, а в другой – эйфорию. Пафос уничтожения охватывает массы. Взрываются храмы, сжигаются книги. Вспышка болезни завершается кризисом, включающим замечательный механизм самоликвидации: чекисты уничтожают друг друга – революция пожирает своих детей.
2/ Болезнь переходит в скрытую, латентную стадию. Нагнетается атмосфера страха и подозрительности. Надо молчать! Плакат, где женщина прижимает пальцы к губам, выражает суть эпохи. Вокруг – враги. Социум бредит врагами. Подлое доносительство становится нормой. За попытку сказать правду ты неотвратимо будешь наказан. И не обязательно через репрессии: чекизм найдёт способ сломать твою жизнь, изгадить её. Основные черты этой стадии адекватно выразились в личности Ю.В.Андропова.
3/ Как мы видим, гены чекизма способны мутировать, приспосабливаясь к меняющимся условиям. Одна форма чекизма может элиминировать другую. Это создаёт видимость каких-то качественных перемен. Но только видимость! На самом деле имеет место неявная преемственность. Впрочем, иногда она проявляется открыто – вспомним, что слово «чекист» не стало лексическим анахронизмом, а подразумевает наличие актуально существующего денотата. Другой пример – портреты и бюсты Ф.Э.Дзержинского, украшающие интерьеры спецслужб: это своеобразный инвариант всех фаз чекизма – их связующее звено.
4/ Перечислим некоторые синдромы чекизма:
- активное неприятие свободы;
- стремление изолировать страну от внешнего мира – и вместе с тем эскалация заразы за её пределы;
- мифогенез, направленный на создание мнимых врагов внутри и вне государства – без них чекизм не может;
- враждебное отношение к духовной культуре;
- глубинный имморализм;
- склонность к предательству;
- жестокость.
5/ Чекизм враждебен Логосу. Поэтому он сдерживает развитие интеллектуального потенциала страны, пытаясь задать этому процессу узко прагматическую направленность. Носители неординарного мышления будут истребляться или притесняться чекизмом. Ему импонирует всё среднее, стандартное. Не поднимай голову выше линии ранжира! Тебя обязательно пригнут. Через чекизм себя утверждает энтропия. Хотя она всё же не падает до нуля, но её рост постоянен и неуклонен. Достижения максимума неизбежно. Оно и станет торжеством танатофилии.
6/ Однако является ли фатальным такой конец? Думается, что нет. Легко заметить, что чекизм хотел бы всех людей превратить в послушных тупиц – к счастью, он сам тупеет, и это обнадёживает. Нынешние адепты чекизма поражают примитивностью своего мышления. Оно не соответствует динамичной современности. Чекизм может отмереть естественным образом. Это ли не спасение? И всё же делать ставку на такой оптимальный исход нельзя. В процессе своего вырождения и отмирания чекизм способен к непредсказуемым действиям. Вероятен их экстремистский характер. Это станет агонией. Увы, не только для чекизма, но и для жизни на Земле. Поэтому опасность чекизма должна быть осознана в планетарном масштабе.
Иногда казалось, что чекизм уходит со сцены русской истории – но он всегда брал реванш, возрождаясь в новой форме. За ней было очень трудно разглядеть старую суть. Вирусы чекизма и устойчивы, и пластичны одновременно. Этим затрудняется лечение роковой для России болезни. Весьма печально, что метастазы чекизма проникли даже в Церковь, которая дала не только сонм новомучеников, но и сонм иуд. Этим осложняется лечение болезни. Однако хочется верить в то, что наши основы остались здоровыми. Поэтому упование на полное излечение страны не является беспочвенным.

ПРО И CONTRA
Мой любимый поэт Фёдор Иванович Тютчев мечтал о панславянском союзе. Мы по-прежнему бесконечно далеки от этого чаянья. Братья-славяне не хотят дружить с нами. Украина скоро станет членом НАТО. Как так? В городе, где Русь приняла крещение, отворачиваются от Москвы. А Прага и Варшава? В столицах двух славянских государств готовы разрешить США развернуть на их территориях систему ПРО. Можно сколько угодно возмущаться этим, но от бессильной досады следует перейти к трезвому анализу. Почему нас не любят? Не доверяют нам? Хотят защититься от нас? Очень полезно, преодолев себя, взглянуть на проблему с противоположной стороны. Вот я мысленно переношусь в Прагу – и через телескоп разглядываю оттуда Москву.
И что я вижу? Мемориальную доску в честь Ю.В.Андропова, снятую при Б.Н. Ельцине, снова возвращают на старое место. Как так? Ведь это Ю.В.Андропов руководил издевательством над А.И.Солженицыным, А.Д.Сахаровым, М.Л.Ростроповичем. Издевательства эти носили изощрённо садистский характер. Значит, Россия не хочет изжить своё тяжёлое прошлое? Держится за старые сомнительные ценности? Понятна опаска, с которой я вынужден глядеть на Россию из Праги – я обязан позаботиться о защите своей маленькой страны.
Наведя оптику на резкость, я разглядываю московские книжные прилавки – и ужасаюсь: сколько фашистской литературы! История знает: система, потерпевшая фиаско, часто становится на путь фашизации – это своеобразная форма социального суицида, увлекающего в свою гибельную воронку массу жизней. В России всё сильнее попахивает фашиствующим национализмом. Невольно приходиться воротить от неё свой нос.
М.С.Горбачёв и Б.Н.Ельцин очень много сделали для сближения России с Западом. Разговоры о какой-то особости России, о имманентном ей антизападническом духе беспочвенны. Вспомним Новгородскую республику. Она была органичной частью европейской цивилизации. А реформы Петра Первого? Противостояние России и Запада – печальная аномалия, за которую ответственна ордынско-московская линия нашей истории. Сегодня эта линия вновь оживает. Но реанимация в данном случае похожа на гальванизацию трупа.
Два экс-президента США приехали на похороны Бориса Николаевича Ельцина. Престарелый Джорж Буш целую версту шёл за его гробом. Это что – только пиар? Вот Глеб Павловский твердит над неостывшим прахом первого президента, что Запад обманул его – а мне кажется, что дело обстоит как раз наоборот: постельцинская Россия обманула Запад – свернула демократические начинания. Дело Б.Н.Ельцина фактически предано. Суть двух последних периодов русской истории можно понять через такое уравнение, в основе которого лежит метафорическая аналогия:
Первый период Жертвенное
Второй период Иудоподобное
Мы снова пятимся назад. Оправдан ли такой реверс?
Что-то болезненное, ущербное есть в нашей внешней политике. Опять агрессивная риторика – опять бряцание оружием. Возобновление гонки вооружений тяжёлым бременем ляжет на плечи нашего народа. Запад нам не догнать. Надо преодолеть Веймарский комплекс – надо сблизиться со странами НАТО. Общим нашим противником является терроризм. Жизнь на планете Земля может погибнуть – следует думать об этом, а не о своих уязвлённых амбициях.
Хочу ввести новое понятие: вестофобия – боязнь Запада. Россия опять больна вестофобией. Рецидив этой нелепой болезни может очень дорого обойтись ей.
Мы не должны видеть в Западе врага. Но если мы навяжем ему конфронтацию, то наш путь увенчает не триумфальная арка, а огромная братская могила.
Коррупция смертельна для социума. Однако есть у неё один позитив: когда дух коррупции проникает в армию, которая строится на идеологии агрессии, то он разлагает армию – и вносит свой вклад в дело мира. Вспомним генерала Казанцева. Он мало похож на Суворова. С таким генералитетом НАТО возьмёт нас голыми руками.
Хочу вспомнить о феномене чекизма. Этим термином я обозначил одну из форм танатофильной воли к небытию. Чекизм не изжит. Он подобен Протею – он меняет свои формы. Иногда мне кажется, что Запад интуитивно чувствует: чекизм может дать в нашей иррациональной стране новую вспышку – и это обернётся мировой катастрофой. Больно за то, что моя страна до сих пор вызывает опасения подобного рода – но я пока не могу сказать, что для них нет оснований.
Очень хочется верить в то, что будущий президент России продолжит дело, начатое М.С.Горбачёвым и Б.Н.Ельциным, а первые восемь лет нового века будут оценены как некоторая пауза на нашем пути в мировое сообщество.

КУЛЬТУРА И ГОСУДАРСТВО
Я верю в орфическую миссию культуры. Помните? Силой своего искусства Орфей побеждал хаос и во внешнем мире, и в человеческих душах. Орфический дух был растворён в древней Александрии. Она прославилась своим Мусейном. Там учили любить и понимать красоту. Уже сейчас я мог бы подарить людям уникальный Полимусейон. Это дело моей жизни. Мысленно воплощаю свою мечту в реальность – и вижу небольшое здание, где разместился комплекс из пяти моих музеев, аудитория для занятий, библиотека. Кратко расскажу здесь о структуре Полимусейона.
Музей космического искусства им. Н.К.Рериха – там сосредоточены собранные мной шедевры «Амаравеллы», художественной группы, соединившей в 20-е годы ХХ века искания русского авангарда и русского космизма: войдя в зал «Амаравеллы», зритель сразу ощутил бы перенесённым себя в преображённую реальность. Искусство «Амаравеллы» романтично. Каждая картина несёт в себе огромный заряд духовности. Почему это не видят люди?
Музей Русского Севера – собрание изумительной живописи Ю.С.Ушакова, тончайшей графики А.Б.Бодэ, произведений народного искусства. Музей создаёт цельный поэтический образ Севера. Центральное место в нём занимают образы архитектуры. Это наша русская сказка. Почему она недоступна зрителям?
Музей Т.Г.Юфы. Это около ста графических композиций великой художницы. Они связаны с тематикой моих книг, отражающих разнообразие мировых культур – зал Тамары Григорьевны был бы удивительной художнической моделью всей Ойкумены.
Музей Франциско Инфантэ. Художник с мировым именем, Франциско творит артефакты – прорывы в другие измерения. Его искусство ошеломляет. Оно помогает расширить сознание, адаптируя нас к небывалой – невиданной – неслыханной красоте.
Музей эстетики природы: редкостные раковины и бабочки собирались мной для него по одному критерию – они должны быть максимально прекрасными.
Сколь разные музеи! И как интересно они смотрелись бы в одной связке!
Конечно же, при Полимусейоне работал бы Культурный центр – я бы читал там лекции, стихи, венки сонетов. Много душ можно было бы спасти от водки и наркотиков! Но танатофильная система не заинтересована в этом.
Трезво сознаю, что моя мечта никогда не осуществится в этой стране и в эту эпоху – и всё же продолжаю жить и работать во имя её.
Почему наше государство так равнодушно к культуре?
Вот показательный факт. Несколько лет назад в Третьяковке было вывешено «Похищение Европы» В.А.Серова, самый большой вариант – рядом с картиной висела табличка, оповещающая, что надо найти 400 000 долларов для выкупа этой картины у частного владельца. Ужели у государства не нашлось этой суммы для приобретения великого шедевра? Нынешние правители России иногда поднимают тосты памяти И.В.Сталина. Нельзя забыть о том, что в годы его диктатуры были проданы на Запад многие бесценные картины из наших собраний – можно было бы раскошелиться на Серова ради искупления вины, лежащей на обожаемом учителе и вдохновителе.
Вспоминаю свою случайную встречу с депутатом Госдумы В.Н. Пивненко. Я рассказал ей о своём проекте. Причём подчеркнул: я предлагаю государству гораздо больше, чем у него прошу. В.Н. Пивненко слушала меня без всякого интереса. Но пообещала познакомить с каким-нибудь предпринимателем во время празднования 300-летия Петрозаводска. Конечно же, она благополучно забыла о своём намерении – этого и следовало ожидать. Почему-то я только сейчас осознал стержневое в нашем разговоре: проблемами типа моей должно заниматься не государство, а богатые новые русские. Если захотят. Соизволят. Снизойдут.
Когда до меня это дошло – с опозданием почти в четыре года – мне сделалось не по себе. Я стал глубже размышлять о природе нашего государства. И мои мысли становились всё безотрадней.
Я знаю, что работники культуры нынче систематически стучатся в двери нуворишей – и чаще всего получают отказ. Но откуда миллиарды у этих людей? Это ведь украденное у меня, у вас.
Мы живём в глубоко порочном государстве. Но что сетовать на это? Ведь мы сами выдвигаем во власть людей, которые сомнительны по многим параметрам. Мы слепы.
Думается, что В.Н. Пивненко была среди тех, кто голосовал за текст нового российского гимна, оскорбительный для русской культуры. Наивно искать понимание у этой генерации народных избранников.
На культуру нужны не бог весть какие большие деньги. Дело не в отсутствии таковых, а в отсутствии у власти понимания того, что культура не менее важна для народа, чем оборона или секретные службы. Тревожит такая тенденция: при каждой смене власти в России её культурный уровень дискретно снижается – и мы несём от этого огромные потери.
Возможна ли в России умная, честная, талантливая власть?
Вопрос остаётся открытым.

КУЛЬТУРА И БЕСОВЩИНА
Аббревиатура ЧК – порождение Октября. Однако явление, которое я называю чекизмом, имеет более глубокие исторические корни – большевики скрытую патологию сделали явной, придали ей статус нормы. Мне кажется, что чекизм генетически связан с нигилизмом, разнообразно проявившим себя в русской истории. Кровожадность Ивана Грозного – садизм крепостничества – ленинские концлагеря: тут чувствуется одна линия, через которую себя заявляет танатофилия – бессознательное, невероятно мощное в своих проявлениях влечение к небытию. Прибегая к словарю М. Хайдеггера, можно сказать, что нигилизм ничтожит – исподволь сталкивает мир в бездонную воронку онтологического нуля. Убеждён, что на русской почве танатофилия переросла в танатогонию – беспрецедентную по своим масштабам генерацию небытийных сил.
Можно и должно говорить о социальной патологии. Чекизм является одной из её самых опасных форм. Этиологию этого жуткого заболевания пытался на мифическом языке объяснить Ф. М. Достоевский. Я имею в виду его концепцию бесов. Но что стоит за этим условным понятием? Думается, что негативные архетипы в смысле К. Юнга – идеи-аттракторы, затягивающие всё сущее в прорву не-сущего. Внедряясь в души индивидов и целых этносов, эти архетипы мимикрируют под положительные идеалы – обманывают своих носителей. Сколь бы омерзительными ни казались нам адепты чекизма, но в этических измерениях мы обязаны исходить из того, что перед нами своего рода жертвы – продукты кошмарного метаморфоза: люди стали нелюдями. Увы, эта болезнь неизлечима – и нам приходится уповать на механизмы самоуничтожения, заложенные во всякое зло. К сожалению, самоликвидация зла далеко не всегда бывает полной – и потому затаившиеся очаги заразы быстро активизируются, вновь пронизывая социальный организм сетью своих метастаз. Прививка культурой может предотвратить внедрение смертельных архетипов. Но именно культуру бесы стараются подточить в первую очередь.
Вспомним о злодеяниях чекизма за последние девяносто лет. Подчеркнём, что адепты чекизма глубоко правы, утверждая преемственность и непрерывность в своей истории – перед нами одно фундаментальное зло. Возможность его искоренить в 1991 г. была бездарно упущена.
Жизненный порыв, о котором писал А. Бергсон, сильнее всего выражает себя в культуре – она бросает вызов забвению, смерти, хаосу. С чего начинается чекизм? Он физически уничтожает – или изолирует от родной почвы – самых выдающихся деятелей культуры. Это был удар по интеллигенции. Если Россия и оправится от него, то через много поколений. Ещё более страшный удар был нанесён по народной культуре. Она сметена начисто. Погиб изумляющий своей красотой крестьянский космос. Это невосстановимо. В.И. Ленин ненавидел деревню. Но теперь мы понимаем, что мир севернорусского крестьянина неизмеримо богаче и глубже, чем зашоренный мир ленинского «Материализма и эмпириокритицизма», в котором нет ничего кроме ядовитой слюны. Преступления чекизма настолько грандиозны, что мы не можем адекватно реагировать на них: происходит своеобычное зашкаливание – сенсорика не реагирует на горы трупов. Плохо, что нашего внутреннего слуха не задел «Архипелаг ГУЛаг» великого Солженицына – равнодушие выгодно чекизму. Он умеет поддерживать и культивировать это качество. Поэтому мы спокойно проходим мимо новёхонького памятника Ю.В.Андропову? А как же издевательства над Сахаровым? Унижения Любимова? Избиения Лихачёва? Будто ничего этого не было.
Чекизм меняет свою тактику. Будучи родственным фашизму, он более пластичен по сравнению с ним – потому и противостоять ему труднее. Усилия чекизма всегда были направлены на размывание духовных ценностей. Сегодня эта тенденция заявляет себя весьма разнообразно. Подлинное подменяется суррогатным. В молодых душах насаждаются цинизм, жестокость, дух наживы. Культурный человек чувствителен на ложь. Но ведь это главное орудие бесов! Поэтому с невероятным размахом осуществляется релятивизация гносеологических критериев, эстетических и этических норм. Раньше чекизм просто уничтожал неугодных ему – теперь он превентивно как бы обезвреживает возможных оппонентов: оболванивает людей.
Однако позиции чекизма сильно ослаблены изменившейся ситуацией в мире. Как бесам ненавистен Интернет! Но они вынуждены мириться с ним. Вопреки и наперекор усилиям чекизма в нашей стране начинается самый настоящий культурный ренессанс. Книгоиздательская деятельность достигла небывалого цветения. Правда, тиражи изумительных книг обнаруживают тенденцию к сокращению: 1000 – 500 – 300 экз. Читают их немногие. Но критическая масса уже создана. Аналогичные процессы идут и в других областях культуры. Вместо привычного механизма репрессий здесь на первых порах действовали рычаги экономического подавления. Было много потерь. Но культура взяла вверх.
Чекизм обречён. Хотя его агония может длиться очень долго. Хорошо, что вся Ойкумена осознала опасность чекизма – ведь он несёт угрозу для жизни как таковой: порождает чудовищные мутации – запускает свои щупальцы в глубинные генные структуры.
Кольцо блокады всё надёжнее окружает область поражения. И радиус этого кольца неуклонно сокращается!
Архетип змееборчества, когда-то столь выразительно проявившийся в русской культуре, опять становится актуальным.. Хтоническая природа чекизма самоочевидна. Зло перманентно проявляет себя в мировой истории. Но в той своей модификации, которую мы называем чекизмом, оно обнаружило новые уникальные черты: будучи хаосогенным по своей сути, и потому неустойчивым, зло здесь впервые жёстко и прочно структурировалось, сумело создать формально великолепную организацию, способную к воспроизводству и эволюции. Хаос в образе порядка: вот парадокс чекизма. Но что упорядочивает чекизм? Потоки отрицательных энергий! Перераспределение таковых может длиться очень долго. Однако не бесконечно! В столкновении России с чекизмом находит своё выражение борьба жизни и смерти, антиэнтропии и энтропии. На стороне России – культура, на стороне чекизма – хамство. Чекизм сконцентрировал в себе всё самое подлое, низменное. На какое-то время ему удалось подавить иммунитет народа. Ведь изнутри он разложил и его веру. Токсикация социального организма вышла за все пределы. Тем не менее чекизм не может полностью перекрыть излучения благодати, усиленные Андреем Рублёвым и Николаем Рерихом, Борисом Пастернаком и Дмитрием Шостаковичем. Как ни издевался чекизм над Булатом Окуджавой и Владимиром Высоцким, а памятники в Москве всё-таки ставят этим опальным поэтам, а не кремлёвским и лубянским катам.
Культура неистребима.
Амбиции чекизма на владение планетой изначально носили параноидальный характер.
Ноосфера отторгнет чекизм.

ГРЯЗНО-СЕРАЯ СЕМИЛЕТКА
Прошло семь лет нового Миллениума. Есть все основания подвести итоги. Вспомним Апокалипсис: там число 7 – символ полноты. Увы, в нашей семилетке не просматривается ни спектра, ни гаммы – один тусклый и глухой континуум. Нет, этот период никак нельзя назвать чёрным – он именно серый; точнее, грязно-серый. Вот семь моих разуверений.
1. Спасительное для России сближение с Западом сошло на нет. МИД опять кишит питекантропами. Реанимировано противостояние нашего отечества и остального мира. Возобновившаяся гонка вооружений понизит уровень жизни. Она может раздавить народ окончательно.
2. Так и не удалось запустить креативные механизмы в экономике. Она продолжает быть энтропийной. Некоторые паллиативы дают положительный результат. Но нет коренных изменений. За 7 лет можно было сделать очень много. А сделано с гулькин нос.
3. Масштабы коррупции растут по экспоненте. Её червоточины достали до предельных вершин. Разговоры о борьбе с этим злом выглядят всё более циничными и лицемерными. Это социальная онкология. Процесс необратимо движется к летальному завершению.
4. Российской власти, при всех её вариациях, присуща однотипность. Антинародность имманентна ей. Но никогда это качество не коррелировало столь чётко с возможностью демографической катастрофы. В её преддверии предметом экспорта становятся российские женщины и дети. Это жутко.
5. Свёрнуты скромные демократические обретения предшествующей эпохи. Власть криминализируется в разных формах: она покупается – достаётся ценой кровавых разборок – становится орудием грязных махинаций. Механизмов для противодействия её разложению нет.
6. Социальная несправедливость никогда ещё не достигала такой резкой контрастности. С одной стороны горстка ненасытных нуворишей – с другой стороны сонм нищих и обездоленных. Страна с её колоссальными богатствами отчуждена от собственного народа. Стервятники кружат над нею.
7. Бесславная семилетка отмечена быстро ускоряющимся нравственным регрессом. Подавая дурной пример, власть заражает молодое поколение своей алчностью, своей беспринципностью. Произошла подмена ценностей. И это страшнее всего.
Семь лет – семь тупиков – семь выгребных ям.

О ПРИРОДЕ ОТКРОВЕННОСТИ
Можно говорить о двух формах откровенности:
– первая проистекает от глупости – когда человек пробалтывает то, о чём следует молчать;
– вторая идёт от предельной прямоты и честности.
В своей программе «Реальная политика» (28.04.2007) Глеб Павловский был абсолютно откровенен. Вот резюме его излияний: Ельцин – это революция, Путин – это контрреволюция. Альтернатива была построена именно так – с применением именно этих терминов. На неё были наложены оценочные значения: Ельцин – это плохо, Путин – это хорошо.
Почему-то на сторону Путина Глеб Павловский захотел привлечь великого Пушкина. Он был подан как контрреволюционер – противник радикальных петровских реформ. Чушь абсолютная! Павловскому надо пройти ликбез. Окно, пробитое Петром Первым в Европу, восхищало Пушкина. Только благодаря поступавшему оттуда кислороду смог раскрыться гений поэта. А.С Пушкин был европейцем до мозга костей.
У подхалимажа тоже должна быть мера. Ну никак Путин не походит на Пушкина! Разве что первые две буквы фамилий совпадают. Если уж и говорить об антитезе к Петру Первому, то здесь напрашивается фигура Николая Первого. Развивая сомнительные аналогии Павловского, можно построить такую схему:

Петр I = Николай I
Ельцин Путин

Подобные построения всегда поверхностны. Но они эвристичны. Полезно вспомнить, что царственный гонитель Пушкина не любил свободу – он был реакционером, что само по себе не предосудительно. История любит язык противоположений. Хорошо, что есть консерваторы и реформаторы, реакционеры и революционеры – споры между ними обеспечивают жизненность общества. Безумные порывы революции – и тормоза реакции: вероятно, оба момента необходимы для того, чтобы история шла вперёд если не по оптимальному, то всё же по более или менее разумному руслу. Однако основную тягу для неё вырабатывают революции – и политические, и технические, и духовные.
Как правило, контрреволюции связаны с предательством – они приводят к власти аморальных и малоталантливых людей. Иногда им вменяют в заслугу стабилизацию общества. Но что проще, чем потворство естественному затуханию высоких волн? Стабилизация зачастую оборачивается стагнацией. В социуме снова становится душно. Реакция всегда бездарна.
С каким-то неприятным торжествующим тоном Глеб Павловский говорил о конце ельцинской эпохи. Было в этом что-то похожее на злорадство. Вот наконец-то Путин выходит из тени Ельцина! Будто смерть Ельцина окончательно развязывает ему руки. Нехорошо это. Коробит от подобной бестактности. Глебу Павловскому очень и очень не хватает культуры. Есть свой позитив в том, что это он бесхитростно обнаруживает – мы воочию видим, что за люди пришли на смену Б.Н. Ельцину.
Среди ликующих тирад Глеба Павловского прозвучало такое утверждение: самое доброе, что сделал слабый Ельцин для России – это выдвижение сильного Путина. Крайне спорная мысль! Лично мне кажется, что Б.Н.Ельцин очень жалел о своём выборе – и мучительное сознание его непоправимости свело первого президента в раннюю могилу. Это мои субъективные ощущения. Не следовало бы их высказывать. Но оскорбительное отношение Глеба Павловского к памяти Б.Н.Ельцина провоцирует меня на это.
Так называемая реальная политика сильно идеологизирована. Вспомним, что против подобной идеологизации социума боролся Б.Н.Ельцин – и он был тысячу раз прав. Идеологию Глеба Павловского я бы назвал национальным консерватизмом. К этой линии тяготели многие выдающиеся мыслители. Назовём Леонтьева, Данилевского, Панарина. При всём уважении к данной традиции, всё же надо признать её тупиковый характер. Россию уже нельзя изолировать от либеральной Ойкумены. Железный занавес не восстановить. Замечу, что глобализация вовсе не предполагает размывания национальной специфики, чего так боятся наши нынешние реакционеры. Б.Н.Ельцин стихийно понял, что ценности либерализма вполне совместимы с любовью к родному, почвенному – повернувшись лицом к Европе, он остался глубоко русским человеком. И в этом отношении он на несколько голов выше своих воспреемников – поколебать эту глыбу мелкотравчатая шатия не сможет.
Революция, которую наш народ совершил вместе с Б.Н. Ельциным, стоила огромных жертв. Эти жертвы не могут оказаться бессмысленными. Пусть Глеб Павловский с упоением говорит о торжестве контрреволюции. Оно преходяще. Движение истории можно замедлить, но остановить его – и тем более направить вспять – не дано никому. Идеалы ельцинской революции прекрасны. Народ не отступится от них. О иудах-контрреволюционерах история всегда говорит с презрением. Поначалу их имена звучат помпезно. Но со временем обязательно делаются нарицательными, становясь синонимами предательства и трусости, подлости и мракобесия.
Национализм часто предшествует фашизму. Однако мне кажется, что благодаря Б.Н.Ельцину Россия обрела иммунитет, который помешает навязать ей путь фашизации.
Спасибо Глебу Павловскому за откровенность. Она многое прояснила. В заключение хочу вспомнить мудрую народную пословицу: скажи мне, кто твой советник – и я скажу, кто ты.

Ю.В. ЛИННИК,
доктор философских наук, поэт, заслуженный деятель науки РФ.